Заметки кладоискателя. Выпуск №16 - Александр Косарев

Таким образом, из вышеприведённого документа следует, что на Восток (т.е. из Казани) было отправлено ценностей на сумму 240.579.416 руб. 63 коп. Всего на счёт банка было поставлено 651.532.117. руб. 07 коп., а на 7-е марта 1920 года в наличии перевозчиков оказалось 409.626.103 руб. 43 коп. Следовательно, расход составил 241.906.014 руб. 43 коп. И значит, документально не установлен расход на кругленькую сумму 1.326.597 золотых рублей! Где конкретно и что было оприходовано, потрачено и утеряно, на каких перегонах это произошло?

При продвижении «Золотого эшелона» из Омска до Иркутска стало известно, что при погрузке в Омске был похищен мешок монет на сумму в 60.000 золотых рублей. На станции Зима также было изъято из эшелона 13 ящиков с золотом. Судьба их до сей поры не известна. Но известно другое. Генерал Петров 20 ноября 1920 года передал на хранение под расписку японскому командованию 22 ящика (каппелевского золота). Это золото и по сей день находится (или, вернее сказать, должно было находиться в Госбанке Японии). Но согласитесь, что от 137 тонн золота, что не довезли до Иркутска, это совсем малая часть.

С началом перестройки и т.н. «демократии» в 90-х годах были рассекречены документы, хранившиеся в архивах КГБ СССР под грифом «Секретно». Из этих и других источников стало известно о трёх весьма крупных кладах, приписываемых Колчаку. Перечислим их.

«Тобольский клад». Часть золотого запаса, хранившегося в г. Тобольске. Ценности были отправлены на пароходе «Пермяк» по рекам Иртыш и Обь в г. Томск. Но пароход застрял во льдах, и ценный груз был закопан на берегу Оби в районе г. Сургут. Поиски его вели чекисты с 1923 по 1933 года. Сведений о том, что клад был ими найден, не имеется.

«Клад на станции Тайга». В конце октября или начале ноября 1919 года, немного южнее станции Тайга, на лесной поляне был закопан увесистый клад, состоявший из 26 ящиков с золотыми монетами и слитками. Поиски его вели наши славные чекисты в июне 1941 года. Но работы были прекращены по причине начала Великой Отечественной войны. Скорее всего, клад так же не найден. (Пара слов лично от себя. То, что было спрятано в «Тайге», уже найдено. Этим вопросом далее можно не заниматься).

«Крупный клад под Красноярском». В январе 1920 года офицеры конвоя В. Богданов и Дранкевич спрятали часть колчаковского золота в склепе разрушенной церкви. В. Богданов в 1960 году изъял оттуда часть золота в количестве 150 кг. и попытался сбежать с ним за границу. Однако, при пересечении им турецкой границы был застрелен.

От 137 тонн ценностей, что не довезли до Иркутска, эта часть пока не найденных кладов составляет значительную долю, но вполне возможно, что есть и другие клады, в разное время вычлененные из Российского золотого запаса. Так, например тот же самый генерал Петров, начальник тыла армии Колчака, вывез из Омска 63 ящика золотых слитков, из коих 22 передал под расписку офицеру японской разведки Рокуро Исоме. Остальные ящики…, ну кто бы сомневался, пропали по пути следования.

Если исходить из приведенной выше справки по золоту, то в ней почти не усматривается крупных хищений. Мешок монет и 13 ящиков выведем пока за «скобки». Но всё это: и ревизии и учёт, и контроль касались только собственно одного эшелона – «Золотого». Но не будем забывать о том, что были ещё два эшелона, о которых упоминает Жанен. В «Золотом эшелоне» катилось 311 тонн, а всего перемещалось примерно 450 – 480 тонн всяческих ценностей. В других двух эшелонах могло перемещаться не более 137 тонн золота. Если распределить поровну, то получится по 68,5 тонны. Значит по 3 – 4 вагона с ценным грузом в каждом дополнительном поезде с усиленной охраной офицеров из армии генерала Каппеля.

Кстати, вот к слову пришлось, именно Каппель В. О. и принял на себя командование всей армией Колчака 11 декабря 1919 года. И произошло это именно на станции Тайга. В это время там же находилось пять литерных эшелонов. Очень вероятно, что среди них были и эшелоны с золотом. (От себя могу сказать одно – точно были!).

18 декабря чехи согласились пропустить вне очереди всего три эшелона из восьми литерных, имевшихся в распоряжении колчаковского руководства. Это понятно. Именно на них везли и золото, и прочие ценности, которые не прочь были заграбастать европейские союзники. Они были кровно заинтересованы в том, чтобы ценности как можно дальше уехали от центральных районов страны, а заодно и в том, чтобы русской охраны при этих ценностях становилось всё меньше и меньше. И в этой игре в «догонялки» и «непропускалки» все играли свои, не прописанные ни в каких партитурах партии. У Колчака были свои планы, у «союзников» свои, у чехословацкого корпуса свои. И у японцев, и у кружащих вокруг транссибирской магистрали бандитов, и у большевиков и у всех прочих, кто вился, жаждал и вожделел громыхающего по рельсам золота. У всех были планы и они едва ли не каждый день и час противоречили и мешали друг другу.

Вот яркий пример! 18 декабря перед отъездом из Красноярска Колчак приказал погрузить в «Золотой эшелон» только что вывезенные из Красноярского банка: золото, платину и серебряную монету. Всё это было привезено и передано начальнику эшелона литерных поездов подполковнику Удинцеву. И вот, в тот же день на станции Каштан, Удинцев арестовывается чехами. Мало того, ими же отцепляется один из паровозов от литерного состава. «Напомню, что само понятие «литер» как раз и связано с правом льготного (беспрепятственного) проезда. А если у тебя отнимают паровоз, то, какое же право остаётся в итоге? Только право стоять в тупике!). В тот день штаб колчаковского фронта находился на станции Итат, в 24 верстах западнее станции Каштан.

«Красные» войска давили и основная боеспособная сила «белых» – чехословацкие войска спешно отступали на восток. И тот, у кого был паровоз тот обретал способность быстро отойти в безопасное место. Но, как бы не складывались обстоятельства, вагоны с ценностями упрямо продвигались к Тихому океану. Хотя люди в них сидящие, явно чувствовали себя не лучшим образом. В любой момент их могли оставить без средств к передвижению, а значит и лишить возможности спастись. Данная ситуация усугублялась тем, что приходилось всё время думать о том, как бы находящееся в поездах золото не досталось их явным противникам (большевикам) и временным союзникам (чехам, французам и англичанам). В такой обстановке в начальственных головах запросто могла вызреть идея о том, чтобы навсегда похоронить хотя бы часть ценностей. То есть организовать одно или несколько «ликвидационных» захоронений.

Вот что говорит по этому поводу кандидат исторических наук Л. М. Спирин на страницах журнала «Вопросы истории».

«Когда три литерных эшелона А. В. Колчака на пути к Иркутску подходили к станции Нижнеудинск, было получено известие о восстании рабочих на станции Черемхово и в самом Иркутске. А 27-го декабря произошло восстание и в Красноярске. Таким образом, поезда с ценностями оказались отрезанными от основной «белой» армии и двигались навстречу восставшим. В таких условиях вполне мог быть отдан приказ об уничтожении перевозимых ценностей, дабы они не попали в руки восставших.

Конец ознакомительного фрагмента.